Моя кунсткамера

Вообще-то фотографировать в нашем музее бесплатно нельзя. Но, поскольку в эти дни заведение празднует свое 45-летие, такая возможность предоставилась.

Хочу и вам показать экспонаты, которые нравились и нравятся мне. Может, вкусы совпадают?

На фото: чучело дикого кабана (здесь и далее — экспонаты Александрийского краеведческого музея)

Ну, понятное дело, кабан мне нравился, потому что это кабан! И этим все сказано. Я всегда заглядывал ему в рот на растрескавшийся язык. Сейчас я понимаю, что такой «нетоварный» вид языка — результат любительского бальзамирования. А тогда думал — и почему это он рассохся?

На днях узнал, что этого кабана лично подстрелил муж основателя музея Антонины Худяковой Игорь Семиреченский. Раньше вопрос, — откуда кабан взялся, — меня, если честно, вообще не интересовал.

На фото: чучело косули

Косуля в детстве мне нравилась меньше, чем кабан. Так и сейчас. Просто два этих чучела для Александрийского музея так же неразрывны, как Чук и Гек. Мне рассказывали, что еще в недалеких 90-х годах такую косулю можно было запросто встретить в лесу возле Пантаевки. И кабана, кстати, тоже.

На фото: утка и омар

Кто-то очень удачно додумался расположить эти экспонаты вот в такой близости. В сравнении с уткой, сразу бросается в глаза крупность ракообразного. Что такое омар, в детстве мы не знали. Поэтому этого музейного «пассажира» с клешнями называли по-понятному — рак. И не переставали удивляться его величине.
— Вот бы сварить, одной лапой можно наесться! — прикидывали мы.

На фото: кости мамонта

Кости мамонта нам, конечно, нравились, но особого благоговения не вызывали.
— Вот если бы целый скелет мамонта был, как в «Ну, погоди!» — очень нам хотелось.

А, кстати, мог быть и целый. Как известно, мамонта нашли александрийские шахтеры в 80-х годах. А вот о дальнейшем история умалчивает.

Рассказывают, дело было так. Мамонт был целый, поскольку очень «удачно» умер. Когда он погиб, было большое наводнение. И вот волной его прибило к скале, а сверху засыпало грунтом. То есть, одновременно — и утопило, и засыпало. Так он 10 тысяч лет и простоял, прижатый к твердой породе и засыпанный сверху мягкой. Раскопали скелет мамонта в целости, а потом… шахтеры разнесли его на сувениры. Что-то забрали по домам, что-то отдали школам, в частности — второй школе, а что осталось — «приперли» в музей. Что же, спасибо и за это.
Большое краеведческое «спасибо».

Кстати, позднее кости возили на экспертизу в Киев. Там подтвердили, что они действительно мамонтовые, а сам мамонт был высотой 4 метра.
Эх, все-равно в музей не вошел бы:)

На фото: обувь военнопленного


Не знаю, кто и зачем так придумал, но раньше в этот деревянный лапоть еще было всунуто несколько витков ржавой колючей проволоки. Вот эта проволока меня сражала наповал! Я искренне считал, что это некое подобие носков. И что кровожадные фашисты специально заставляли пленных носить обувь именно с этой колючей проволокой. Мысленно примерял эту проволоку на свои ноги и ужасно при этом ежился от ужаса.

На фото: оружие времен Великой Отечественной войны


Этой экспозицией всегда живо интересовался мой двоюродный брат из Кировограда. Как только Гена приезжал к нам в гости, мы непременно шли в музей смотреть оружие. Он внимательно изучал каждую гильзу.


Меня же немного озадачивало другое. В противотанковых минах отчетливо виднелся мелкий серовато-белый порошок. Все мы думали, что это настоящая «взрывательная» смесь. И, широко открыв глаза, риторически задавали друг другу вопросы: «И как это музей не боится? А если взорвется? А как люди живут, у которых квартира над музеем? И почему они не возмущаются, что может взорваться?»

Сейчас я понимаю, что, вероятно, там был простой светлый песок:)

На фото: мыло из концлагеря


Это сейчас оно называется «мыло из немецкого концлагеря», а раньше — «мыло, сваренное из человека». Согласитесь, две большие разницы.


Современные дети из современной надписи извлекают только то, что, вероятно, душ в немецком концлагере был не очень комфортным, если выдавали вот такое плохое мыло. Мы же понимали, что это — МЫЛО ИЗ ЧЕЛОВЕКА. Мне казалось, что человека для «производства» мыла использовали целиком, и я не мог понять, почему из бруска не торчат волосы. Еще мне казалось, что мыло из человека, наверное, плохо мылится… УЖАС.

На фото: скафандр космонавта Леонида Попова


Скафандр! Чудесный экспонат! Я над ним задумывался по двум причинам. Во-первых, я считал, что Попов «подсунул» нам не совсем настоящий скафандр, а, вероятно, какой-то тренировочный. Потому что, как мне казалось, настоящий скафандр сложнее. На нем должно быть больше приборов и всего такого прочего.


Во-вторых, я не понимал, почему Попов такой ценный экспонат вообще отдал? Будь у меня такой скафандр, уж я бы никому-никому:)

Кстати, данный экспонат занесен в реестр уникальных музейных экспонатов Украины государственного уровня!

На фото: еда космонавтов


Ну, это, я вам скажу, — отдельная история! Чтобы быть, как космонавты, мы «расшивали» снизу тюбики с зубной пастой, нещадно выдавливали содержимое в унитаз, и наполняли чем попало: картофельным пюре, супом, мороженым… Лично мне больше всего нравились тюбики, наполненные предварительно растопленным шоколадом.


Еще нам нравились маленькие кубики хлеба. У школьных учителей мы интересовались, как такими маленькими кубиками можно наесться? Они отвечали, что там специальные питательные добавки. Съел, и потом долго-долго есть не хочется. Я это «долго-долго» представлял себе, как несколько дней:)

На фото: макет дома космонавта Леонида Попова


Еще один экспонат, и я свой рассказ заканчиваю! А то самому надоело писать!


Дом Леонида Ивановича Попова. В этом доме я неоднократно бывал, когда еще были живы мама космонавта и моя мама. Моя мама водила меня туда рвать вишни, т. к. об этом просила мама Леонида Ивановича.


Сейчас в доме живет родная сестра Попова Лидия Ивановна Мегеря.


Сам макет мне очень нравился, и я хотел создать что-то похожее. Тоже строил такие домики, где шифером был гофрированный картон с коробок, а стеклами на окнах — хороший немятый целлофан.


Такие домики я обязательно электрифицировал. Проводил в них освещение на одну-две лампочки, и потом, выключив свет, любовался.