Все, что осталось от Татьяны Алексеевны

Чтобы ввести читателя в курс дела, сделаю небольшое отступление — как ведут себя журналисты на личных приемах. Пресса сразу приглашается в кабинет и находится там на протяжении всего приема. Если посетитель не хочет, чтобы его проблема попала в СМИ, он об этом сообщает. Иногда, если вопрос личного характера, прессу просят выйти. Так обычно это происходит.

На приеме Арсирия все пошло по-другому. Специалист по работе с обращениями граждан Александрийского горсовета Татьяна Цимбал приказала журналистам остаться в коридоре. А если кто-то из граждан согласится на их присутствие — она об этом скажет, и можно будет зайти.

Всего на прием записались 14 граждан. Некоторые обращения были групповыми. Когда вышел шестой или седьмой посетитель, а прессу так и не позвали, стало обидно. Часть медийщиков махнули рукой и ушли, а кто остался — начали интересоваться у вышедших, сообщают ли им в кабинете о журналистах. Из опрошенных мною четырех человек, все сказали, что хотели бы освещения своей проблемы в прессе, но в кабинете их о такой возможности не проинформировали.

В конце концов, когда остался последний, четырнадцатый вопрос, журналисты зашли тоже. Посетители сами затащили прессу в кабинет, услышав, что не пускают. «Заходите, заходите», — стала приглашать и Цимбал, понявшая, что дальше отступать некуда. Хоть одну жалобу после двух часов ожидания корреспонденты должны услышать.

«А почему до этого не приглашали?» — поинтересовался я у Татьяны Алексеевны. — «Личные вопросы были», — ответила чиновник.

Ремонт дороги на Новофилипповку, мокрый подвал по улице Калинина, 32, задолженность по «Эксплеренту», земельный акт — это записи в моем блокноте после опроса людей. За исключением земельного акта, сложно представить, что в этих вопросах личного.

Скажу, что, начиная с 2007 года, когда на Кировоградщине появился Сергей Ларин, а затем Андрей Николаенко, журналисты всегда ставили эту команду в пример по открытости, демократичности и лояльности к прессе. Почему же здесь так получилось? — спросил я у Арсирия. Чиновник ответил, что, оказывается, это люди не хотели видеть прессу, их всех об этом спрашивали. «Выходит, что люди наврали журналистам?» — переспросил я, но ответа не последовало.

Кто прав, кто виноват, — решать поздно. Прием закончился, куратор уехал. На эту встречу журналисты шли с хорошим настроением, а вышли усталые и расстроенные. Так не начинают дружить, мне кажется. Лучше сразу предупреждать, что Ярослав Александрович и Татьяна Алексеевна предпочитают решать вопросы кулуарно, чтобы пресса не слышала, какие проблемы беспокоят граждан. По крайней мере, так честнее — не нужно потом выдумывать, что это люди сказали.