Цапюк: Конечно, меня пытались сломать — и в час ночи приезжали, и приходилось с автоматом выходить

— Дело в том, что это не благословение и не наказание. Мне кажется, это выбор человека. Городского голову не назначают, есть избирательная кампания. И если человек считает, что он сможет — он идет.

Если взять меня, я не стремился стать мэром. Я работал на производстве (оборонный завод «Автоштамп» — Авт.), у меня был высокий статус главного инженера, а затем — директора по маркетингу, высокая зарплата, авторитет. А как я пошел? Очень просто. В те времена предприятиям доводили разнарядку выдвинуть в депутаты городского совета 2-3 кандидата. И когда на заводе мне предложили баллотироваться в депутаты, я сказал: а почему в депутаты, давайте сразу в мэры. И набрал на выборах более 30 тысяч голосов. Это был очень высокий результат, у меня никогда больше такого не было. Кстати, первая зарплата в должности мэра была в переводе на доллары — 100 долларов, а на «Автоштампе» я тогда получал 700 долларов. Вот так (улыбается).

— Мне было легко включиться в эту работу, потому что я работал главным инженером и многое знал. Знал и электрохозяйство, и жилищное хозяйство, и финансы, и маркетинг. «Автоштамп» — это был мини-город, и 90 процентов из того, что нужно знать мэру, я уже знал. Я быстро разобрался с коммунальными предприятиями, заставил работать жэки, которые «лежали», погасил задолженность перед учителями и врачами.

Поэтому, если отвечать на вопрос: в своей ли я тарелке, то первое время было немного тяжело, а сейчас — легко. Легко принимать решения, так как я понимаю все хозяйство города в комплексе. Вижу приоритеты, а это важно.

Если в прошлом созыве (2002-2006 г.г. — Авт.) приоритетом была газификация, и мы успешно ее прошли, — даже оставили для Алексея Скичко 4 миллиона на окончание работ по Пантаевке и Димитрово, — то сейчас в приоритете дороги и благоустройство города. Это сегодня самое главное. И мы хотим в этом году освоить около 22 миллионов гривен на дороги.

— Я прошел эту школу на заводе. Там были «наезды», требовали незаконно отгрузить мельницы. Конечно, меня пытались сломать — и в час ночи приезжали, и приходилось с автоматом выходить. Так что опыт у меня был.

А если говорить о должности мэра, то в те времена в городе были мощные правоохранительные структуры. Сильный начальник милиции Александр Швыдкой, а затем — Владимир Подкурганный, некоррумпированное отделение УБОП, крепкое отделение СБУ. В то время у них хоть и была задержка по зарплате, но работали профессионалы, был опыт. И я хочу сказать, что в городе нам удалось избежать крупных стычек, рейдерских захватов. Повторюсь еще раз, работали профессионалы.

— Я всегда считал, что мэр должен решать любые проблемные вопросы, возникающие в городе. И не разграничивать, что это я буду решать, а это не буду, не могу или не хочу. Если приходили люди с жалобами, что у них пытаются отобрать квартиру или товар на рынке, то я выходил прямо на обидчиков и с ними общался. И это имело какой-то результат.

Помню, бабушка была, которая договорилась обменять двухкомнатную квартиру на однокомнатную с доплатой, и ее «кинули». В однокомнатную квартиру переселили, а деньги не отдали. Я встречался с этими людьми и решал проблему. И никого не боялся. Никогда.

— Сегодня очень тяжело работать, потому что правоохранительные органы мэру не подчиняются и не делятся информацией. Раньше мне докладывали, что происходит, и мы могли повлиять на эти процессы. Но потом министр МВД Белоконь сумел провести изменения в законодательстве, и органы местного самоуправления уже не влияют на работу силовых структур.

Сейчас я не представляю, как могу пригласить начальника милиции, прокурора или руководителя подразделения СБУ. Начальник милиции, может, и придет, а прокурор — вряд ли. Тем не менее, я не могу сказать, что у нас есть крупные бандформирования. Сегодня самая большая проблема — это наркотики. Сейчас встречаюсь с хозяевами такси, потому что знаю, что именно такси являются рассадником этой дряни, и я им открыто говорю об этом. Я их предупредил: если вы не прекратите, то вас ждут крупные неприятности — потеряете лицензию. Сегодня мы без преувеличения на первом месте в области по наркомании, я это знаю и не скрываю.

— Действительно, были близкие дружеские отношения. Я мог позвонить его секретарю, и если Виктор Федорович был занят, то секретарь позже сообщал о звонке, и он перезванивал. Он легко шел на общение.

Что касается впечатлений, то, во-первых, Виктор Федорович всегда знает, о чем он говорит, знает предмет разговора, разбирается в нем. Во-вторых, он всегда требует, чтобы все было сделано так, как он сказал. И, в-третьих, он не любит «трепотни». Если человек уходит от темы или рассуждает пространно, он может остановить.

— Я как-то в узком кругу на политсовете позволил себе критику. Он выслушал, продолжил заседание. А дело было накануне Нового Года. И потом он подошел ко мне отдельно, пожал руку, поздравил с наступающим праздником. То есть, нормально критику воспринял.

Еще мне нравится его уважение к личности. Я в 2006 году докладывал ситуацию по Кировоградской области. Он меня выслушал и отпустил. А потом в другой обстановке встретил, говорит: ты помнишь, что ты говорил? Надо устранить такие недостатки, — и перечислил мне их. Он просто не хотел делать замечание при всех.

Янукович не любитель громких скандалов, громких выяснений отношений. Я считаю, что это руководитель с большой буквы. Даже возьмем сегодняшние события на Майдане. При той грязи, которую на него льют, я бы не вытерпел.

— Я понял, что если ты поставил цель, и знаешь, что выполнение этой цели будет полезно для большинства, а есть 2-3 человека несогласных, то несмотря на этот ропот, надо идти до конца. Можно лишь немного уступить, но цель должны быть выполнена. Даже смотрите как с Майданом. Он взял тайм-аут, использовал его для подготовки пакета законов, и потом эти законы принял.

— У меня к Президенту никаких претензий быть не может, потому что я убежден, что жизнь на местах зависит не от него. Президент — это стратег, это внешняя и внутренняя политика. А на местах — это полномочия местных органов, успех которых зависит от эффективного использования денег.

Например, сегодня все понимают, что в стране нет бесплатной медицины. Но мы приняли программы, и у нас она стала бесплатной от роддома и до 18 лет. Второе, мы сделали бесплатные анализы, чтобы человеку была доступна диагностика. Сейчас расширили бесплатное лечение на чернобыльцев. То есть, многое зависит от того, что делается на местах.

Если мэр приходит, и ставит перед собой задачу воровать, — это одно. А если хочет сделать что-то полезное — другое. К примеру, сейчас собираемся ремонтировать дворец культуры «Светлопольский». Вы что, думаете, мы не можем найти подрядчика, дать ему миллион, и попросить, чтобы он на этот миллион нам что-то «нарисовал»? Можем. Но мы говорим, что будем делать без посредника, чтобы удешевить работы. Сами закупим новую сцену, новые кресла. Я никому «левой» копейки заработать не дам. 

— Как она может ругать? Тебя же твоя не ругает, что ты журналист?

— Я делаю свое дело. Иногда, конечно, говорит: зачем оно тебе надо было, ты нормальным бизнесменом был бы. Особенно, когда читает что-то не очень приятное. Но тем, кто пишет, я хочу рассказать такую вещь. Когда в 2012 году я пошел против партии и взялся на выборах поддерживать Людмилу Давиденко, ко мне приехал от партии человек и конкретно сказал: тебя порвут. И это было. Тут было столько проверок, что вы не можете себе представить. Проверяющие сидели день и ночь. И что? Ничего.

— Я не знаю, можно ли назвать этих людей политиками, но мне, допустим, всегда приятно общаться со Станиславом Гришко, Владимиром Шкляруком — это руководители с большим опытом. А вообще, я прислушиваюсь ко многим. Вот, например, руководитель городской организации партии УДАР Константин Лищенко. Да любой человек, если есть рациональное зерно — естественно, я прислушиваюсь.

— Недавно возле исполкома местная оппозиция проводила митинг за Майдан, и я обратил внимание на парня. Он хорошо держался, хорошо говорил. Я поинтересовался, кто это. Мне сказали: Игорь Буряк. Мне понравился он. Видно, что это лидер. Я уважаю, если у меня оппонент — лидер. А если просто кричит — ну, понятно…

— (Долго думает, потом решительно) Давай так, честно. Владимир Кудря (народный депутат от КПУ — Авт.) критикует меня за то, что мой брат выкупил ателье «Оксана». При этом само ателье мы сберегли, там сохранены рабочие места, просто выставили на продажу часть ненужных этому предприятию помещений. А я Кудре говорю: а как же вы выкупили здание бывшей спортшколы? Он отвечает: это для партии. А я отвечаю: а это для брата (улыбается).

Оппозиция обижается, что я их заставляю платить налоги на недвижимость, что перекрыл поставку продуктов в бюджетные организации. Еще критикуют за реформу ЖКХ. Так я хочу сказать, что недавно был прием по личным вопросам, и не было ни одной жалобы, подчеркиваю, ни одной жалобы по поводу ЖКХ. Я не могу сказать, что вообще нигде не течет, может, так совпало. Но люди реально жалуются меньше. И платят за коммунальные услуги не 42 процента, как раньше, а почти 100 процентов.

— Я еще не принял решения. Все будет зависеть от состояния моего здоровья и от того, кто станет президентом. Два этих фактора — главные. Я могу остаться еще на один сезон, если буду хорошо себя чувствовать и будет благоприятная политика в государстве. Я должен быть уверен, что смогу дальше развивать инфраструктуру города. Потому что стартанули мы хорошо, но есть еще многое, что хочется сделать. Это и сквер Юрия Кравченко, и парк имени Шевченко, и парк возле автовокзала. Много всего.

— Очень просто. Говорю супруге: собирайся, поедем к тестю в Белоруссию. Туда 700 километров, там три дня, и назад 700 километров. Я приезжаю отдохнувший, заряженный, бодрый, с оптимизмом.

— Люблю водить машину, дорога меня отвлекает от дел. А в Белоруссии — там воздух такой хороший, порядок кругом. Тепло общаемся, и назад. Это самый классный отдых.