Несколько слов о журналистской солидарности

На фото: сообщение из Фейсбука, 18.07.2012

Такое сообщение в Фейсбуке начало рассылать TVI в эту среду. А дальше журналисты рассылали его друг-другу. Уже через несколько минут возле офиса компании стали появляться первые собратья по перу, теребя налоговиков вопросами, что здесь происходит. Причем, пришли не только дружественные СМИ, но и работающие на «синих». Такой журналистской солидарности я завидую.

Еще один пример — пятница, 20 июля. Этому сюжету на канале «Кировоград» я ставлю +100. Мне пофиг, каким боком Кирилл нарвался в супермаркете на скандал, может, и сам виноват. Но посмотрите, как сработали его коллеги. Они моментально окружили происшествие паутиной своего внимания. Дали понять Кириллу: «Мы рядом», и дали понять всем остальным: «Нашего человека корявыми пальцами — не трогать! И не трогать не чего-то там, а потому что он наш».

На видео: охранник супермаркета напал на журналиста, сюжет телеканала «Кировоград», 20.07.2012

Вспоминается мне случай, о котором хотелось бы забыть, да не получается. Когда-то на работе мне сняли премию (читай — половину зарплаты) только за то, что в редакцию пришел человек, и, устроив скандал, пообещал подать в суд на сюжет, якобы его порочащий.

В сюжете другой человек назвал этого жалобщика «скандалистом». Слово «скандалист» звучало не в моем тексте, а в синхроне. То есть, фактически, журналисткой вины не было. Что, впоследствии, и доказал суд. Но премию не вернули. А сняли ее в очень тяжелый для меня месяц: когда одновременно умерла мама и через неделю родился сын… Это что касается внутренней редакционной ситуации.


Два года назад был другой случай, когда у меня случился жуткий конфликт с несколькими women из нашего Белого дома. Все, что я слышал в течении года от коллег-журналистов наших СМИ: «А тебя что, правда, в исполком не пускают?» Правда. Не пускали. Было сначала очень обидно. Потом прошло. Сейчас сам туда не зайду, пока не проветрят. А вот предложений как-то написать об этой ситуации не высказал никто.

Вот уже полгода власть заклевывает Виктора Голобородько. Он держится молодцом, стойко. А мы стойко все это наблюдаем. И я в том числе. И лишь изредка у него спрашиваем: «Как дела?» А он непременно отвечает: «Все отлично».